Известный цикл Н.В.Гоголя, в который вошли повести "Старосветские помещики", "Тарас Буль6а", "Вий" и "Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем".

Перуанский рыбак исчезает в открытом море. Полчища ядовитых медуз осаждают берега Австралии. В Канаде мирные киты превратились в агрессоров. На дне Норвежского моря появились миллионы червей с мощными челюстями — и они мешают нефтедобыче.

Его имя барон Ульрих фон Рингмар. Его земли зажаты между вековечными лесами севера и непроходимыми лесами востока. Его пытается убить регент­наставник, его преследует клан убийц ­вампиров, а на его землю идет война. Кто же он?

Этот ромн - полотно из невероятных событий с тонкой иронией и неподражаемой интонацией Харуки Мураками.

Книга переносит нас в глубокие бездны бесконечно далекого прошлого, где столетия были ничем иным, как ничтожными песчинками гигантских песочных часов вечности, и где красота и ужас былых миров закутаны покрывалами забвения.

У этой женщины было все: деньги, уверенность в себе, обаятельный муж, счастливый брак. И все – буквально все – она потеряла в одночасье.

Совершенно необъяснимый временной катаклизм переносит веб-дизайнера Андрея Чеботарева на шестьдесят с лишним лет назад, в февраль 1941 года, всего за несколько месяцев до Войны.

В новую книгу всемирно известного французского прозаика Паскаля Лене вошли романы «Прощальный ужин», «Анаис» и «Последняя любовь Казановы». И хотя первые два посвящены современности, а «Последняя любовь Казановы», давший название настоящей книге, – концу XVIII века, эпохе, взбаламученной революциями и войнами, все три произведения объединяют сильные страсти героев, их любовные терзания и яркая, незабываемая эротика.

Всякий день в одно и то же время эти люди делают идентичные действия. Встречаются в одних и тех же
местах, скрытно передают друг другу информацию, действуют, как классно законспирированная агентурная
сеть.

Издавна уж так повелось, что с детства мы знакомились с греческой историей, греческими мифами, с подвигами Спартака. А Египет, самый древний Египет, с его повседневностью, с его высочайшей культурой, с его бытом, его «воздухом», как бы оставался за далеким горизонтом.